\"\"

В середине двадцатого века в ученых кругах безраздельно гоcподствовала точка зрения, что древние майя были малоподвижным и замкнутым народом, сознательно укрывавшимся в непроходимых джунглях от всякого рода чуждых влияний. Южные границы их владений были закрыты горными хребтами Гватемалы и Гондураса. Три четверти полуострова Юкатан окружено морем. Сухопутные доступы к нему со стороны Мексики преграждались бесконечными болотами Чьяпаса и Табаско. Это и позволяло майя, по мнению многих авторитетных исследователей, развивать свою самобытную культуру почти в полной изоляции от внешнего мира. Становым объектом майяской культуры считалось примитивное подсечно-огневое земледелие, а главной идеологической силой общества - изощренная религия.

 

 Поглощенные бесконечными заботами о своих маисовых полях, земледельцы не помышляли ни о чем другом. Им были совершенно чужды какие-либо проявления воинственности. \"Война, - писал один американский археолог, - никогда не играла в истории майя такой важной роли, как, например, у египтян и греков\".

 

Религия постепенно проникла во все сферы жизни общества, а ее представители - жрецы сосредоточили в своих руках всю полноту власти. Простой же люд только из-за поклонения богам обеспечивал духовных владык всем необходимым и принимал участие в строительстве дворцов и храмов.

 

Но эта стройная на первый взгляд концепция, созданная еще в двадцатых - пятидесятых годах С. Морли, Э. Томпсоном, А. Кидденом и многими другими исследователями культуры майя, не выдерживает натиска новых археологических открытий.

 

Прежде всего вряд ли древние майя сознательно стремились к изоляции. История человечества почти не знает таких случаев. И вместе с тем она изобилует массой конкретных примеров совершенно иного рода.

 

\"Сказки Тысячи и одной ночи, - пишет известный немецкий тнограф Ю. Липе, - стали незабвенным памятником важнейшего торгового пути из Багдада в Басру, а по древним крупным торговым артериям, соединявшим Урал с Каспийским морем, на протяжении всей истории переселялись из Азии в Европу все новые и новые массы людей. По древним \"шелковым путям\", которые вели от Самарканда к Гиндукушу и от Гоби к Пекину, совершал свои путешествия Марко Поло... В Америке участники торговых экспедицй майя преодолевали огромные пространства. Были найдены даже карты знаменитого пути, который вел от Шикаланго (южное побережье Мексиканского залива, штат Табаско) через девственный лес к золотоносным районам Гондураса...\"

Археологические раскопки семидесятых - восьмидесятых годов двадцатого столетия доказали наличие широких торговых и культурных связей майяской цивилизации с самыми далекими областями Мексики и Центральной Америки. В \"самом сердце \"Древнего царства\" - в вечнозеленых джунглях Петена (Северная Гватемала) находятся руины крупнейшего города майя первого тысячелетия нашей эры - Тикаля. Он стоит вдали от моря в 175 километрах по прямой от Гондурасского залива, в 260 - от залива Кампече и в 380 километрах - от Тихого океана. И тем не менее в городе обнаружено множество \"даров моря\": раковины спондилус, иглы морского ежа, кораллы, губки, жемчуг, позвонки морских рыб.

 

В пышных гробницах местной знати часто встречаются предметы, привезенные из Центральной Мексики. Столица важнейшей мексиканской цивилизации того времени - Теотихуакан - отстоит от Тикаля по прямой более чем на 1200 километров. Их разделяют высокие горные хребты, широкие реки, болота и бесконечные леса. А в Теотихуакане найдено множество черепков майяской керамики и резные вещицы из голубовато-зеленого нефрита. По предположению ученых, здесь находился квартал торговцев майя. Точно такая же картина наблюдается и в Тикале. В городе обнаружено несколько зданий и храмов, построенных по чисто теотихуаканским канонам архитектуры. Есть там и скульптуры некоторых центральномексиканских богов.

 \"\"

В городе Копане (Гондурас), расположенном на самом юге территории майя, под каменной стелой VIII века в тайнике найдены обломки золотой статуэтки. Анализ металла доказывает, что она была привезена в майяский город из района Коклё в Панаме.

 

Еще больше данных о торговых связях майя, с соседними областями мы имеем для периода, непосредственно предшествующго испанскому завоеванию (XII - XVI века). Здесь на помощь чисто археологическому материалу приходят свидетельства письменных источников.

 

Эрнандо Кортес на пути к Гондурасу в 1525 году побывал в богатой провинции майя-чонталь - Акалане и описал ее столицу - многолюдный торговый город Ицамканак. \"В Акалане, - отмечает конкистадор, - есть многочисленные торговцы и люди, торгующие во многих местах и богатые рабами и другими вещами, которые обмениваются в этой земле... Как мне удалось узнать, здесь нет иного верховного правителя, кроме наиболее богатого торговца, имеющего большую торговлю по морю с помощью своих судов, и таковой есть Апасполон... И это по причине того, что он очень богат и торгует до такой степени, что даже в городе Нито (атлантическое побережье Гватемалы) имел квартал со своими агентами\".

 

Перед нами - бесспорный образец индейской торговой республики, напоминающей во многих отношениях знаменитые торговые государства средневековой Европы - Венецию и Геную.

На южных границах территории майя находились в XVI веке еще два важных торговых центра: Нито (в устье Рио-Дульсе, Гватемала) и Нако (на реке Улуа, в Гондурасе). Именно сюда регулярно наезжали за какао и другими товарами юкатанские купцы и вездесущие торговцы из Акалана.

 

Важным перевалочным пунктом, где скрещивались многие сухопутные и водные торговые пути, был и Четумаль (юго-восточное побережье Юкатана). Эта область славилась своими плантациями какао и обилием меда.

 

Нередко наиболее почитаемые религиозные центры были одновременно и крупными торговыми пунктами. Так, к святыням острова Косумель у северо-восточного побережья Юкатана, где находился особо почитаемый идол богини Луны и деторождения Иш Чель, ежегодно собиралось множество пилигримов из Табаско, Шикаланго, Чампотона и Кампече. По некоторым сообщениям, эти богомольцы были и торговцами, о чем говорит обилие на острове самых разнообразных предметов, привезенных издалека. То же самое касается и Чичен-Ицы с ее \"Священным Колодцем\", привлекавшим ежегодно массу верующих со всех концов Мексики и сопредельных областей.

 

Основываясь на этих фактах, американский исследователь Джон Эрик Томпсон предположил, что в древности существовал морской путь вокруг всего полуострова Юкатан: от Шикаланго (Табаско) на западе до южной части Гондурасского залива на востоке.

 

Известный историк А. Миллер (США) говорит, что море играло в жизни древних майя огромную роль как в практическом, так и в ритуальном смысле. Море давало индейцам обильную пищу и служило удобной магистралью для перевозки громоздких и тяжелых товаров. Море было той широкой дорогой, по которой прибывали к майяским берегам из дальних стран диковинные экзотические товары. Таким же путем, как правило, проникали на Юкатан и различные чужеземные влияния - религиозные, философские, культурные.

 

Но именно оттуда, из. голубых бескрайних просторов, внезапно налетали на цветущие города майя страшные тропические ураганы, сея смерть и разрушения. Оттуда же, словно проклятие богов, возникали вдруг на горизонте легкие ладьи доколумбовых пиратов, периодически совершавших опустошительные набеги на прибрежные селения. В числе этих пиратов были и людоеды-карибы с Малых Антильских островов. \"Двадцатилетие 5 Владыки, пришли иноземцы, пожиратели людей, иноземцы без юбок их название, страна же была опустошена ими\". Так лаконично описывается один из подобных набегов карибских племен на побережье Юкатана в 1359 году в древней книге майя \"Чипам Балам\" из Чумайеля.

 \"\"

Таким образом, для майя, особенно для обитателей восточного побережья Юкатана, море было важнейшей и определяющей силой в их жизни, силой одновременно и доброй и злой. Но как могли отважиться на противоборство с коварной морской стихией люди, жившие фактически в каменном веке? До сих пор существует мнение о крайне низком уровне развития мореплавания и кораблестроения у индейцев доколумбовой Америки. Считается, что они не могли на своих утлых челнах совершать сколько-нибудь дальние походы в океанские просторы и ограничивались самыми короткими рейсами у побережья.

Для такого вывода имелись веские причины. Когда солдаты Кортеса и Писарро сокрушили столицы самых могущественных государств индейской Америки - Куско и Теночтитлан, местное мореплавание практически свелось к нулю. Грозные флотилии боевых лодок ацтеков и майя были рассеяны и потоплены. Торговые связи между индейскими городами насильственно прекращены. Мир Доколумбовых индейских цивилизаций постигла невиданная по масштабам катастрофа.

 

Стоит ли удивляться, что в считанные годы после конкисты не осталось буквально никаких следов и от высокого мореходного искусства индейцев. И когда изучением традиционной индейской культуры занялись наконец профессиональные археологи и этнографы, вместительные и прочные торговые ладьи индейских мореходов выродились в жалкие лодочки, избегавшие выходить в открытое море. Туру Хейердалу пришлось с риском для жизни пройти на бальсовом плоту, построенном по древнеперуанской модели, тысячи миль в Тихом океане, чтобы доказать скептикам высокие мореходные качества этого неуклюжего на вид судна.

 

Развитие мореплавания у индейцев майя. Часть 2