\"\"

 

 Что сразу же напоминает нам отрывок из Торо:

 

 Я видел, как садящееся солнце осветило впереди величественный сосновый бор. Его золотые лучи падали на просеки, как на покои какого-то великолепного чертога. У меня было такое чувство, словно некое удивительное и сияющее семейство из древнего рода поселилось там... Слугой их было солнце -- они не ходили в гости в поселок -- и к ним никто не приходил в гости. Я видел их парк, площадку для игр там, за лесом... Сосны, подрастая, служили им коньками крыши. Их дом был невидим для глаза, сквозь него росли деревья. До меня доносились звуки сдержанного веселья, а может быть, они мне только послышались. Солнечные лучи, казалось, служат им опорой. У них есть сыновья и дочери. И они вполне здоровы. Проложенная фермером дорога, которая ведет прямо через их чертог, совсем им не мешает. Так иногда грязь на дне лужи видна сквозь отраженные ее поверхностью облака. Они... не подозревают, что он живет по соседству с ними. Но я слышал, как он присвистнул, когда гнал свою упряжку через их дом. Ничто не может сравниться с безмятежностью их жизни. Их герб -- простой лишайник. Я видел его на соснах и дубах. Их чердак -- в верхушках деревьев. Политикой они не занимаются. Я не слышал шума трудовой деятельности, не видел, чтобы они ткали или пряли. И все же, когда улегся ветер и слышно было хорошо, я различил тончайший, сладостный, музыкальный гул, подобный тому, который доносится от далекого улья в мае. Возможно, то был звук их дум. У них не было праздных мыслей, и никто посторонний не мог видеть результатов их труда, потому что он не оставлял узлов или наростов. {Thoreau (1), \"Walking\", pp. 628-9. Пер. цит. по изданию: \"Сделать прекрасным наш день...\"

 

 Возможно ли такое в действительности, или же это всего лишь досужий вымысел? Вспоминая, что Чжуан-тзы при изложении своих идей склонен к преувеличениям, мы можем увидеть практический смысл его слов в том, что беспокойство причиняют лишь люди, которые пытаются улучшить себя и мир, прилагая для этого физические и волевые усилия. \"О Свобода, сколько преступлений совершено во имя твое!\" Идеалистические представления французских, американских и русских революционеров всегда рано или поздно приводили к великому насилию, которое каждый раз оправдывалось необходимостью освобождения и улучшения условий жизни страждущих людей.

Все тогда давали человечеству возможность быть таким, каким оно было, и никто не пытался управлять человечеством [во имя всеобщего блага]. Те, кто оставляют человечество в покое, не желают испортить характеры людей и забыть свои естественные добродетели. Ведь, если характеры людей не испортятся, и они не забудут свои естественные добродетели, как можно управлять людьми? (\"Чжуан-тзы\")

 

 Если хорошенько задуматься над этим, окажется, что любое управление -- это просто уход от ответственности под предлогом, что, кроме нас, есть люди, которые действительно знают, что нужно делать. Между тем правительство, прикрывающееся стремлением помогать людям, очень быстро вырождается в организацию, преследующую собственные интересы. Чтобы хоть как-то контролировать происходящее в стране, правительство издает законы, которые со временем становятся все сложнее и непонятнее, что препятствует любому созидательному развитию. Ведь правительство требует от людей столь подробных отчетов на бумаге, что сведения о сделанном становятся более значимыми, нежели само сделанное. Рассуждать об этом можно без конца -- тем не менее в ходе бурных обсуждений перенаселенности, загрязнения окружающей среды, нарушения экологического равновесия и опасности ядерной войны лишь немногие дают себе отчет в том, что великие страны стали на путь саморазрушения, оказавшись парализованными вследствие многочисленных внутренних осложнений и задыхаясь под горами бумаги. Даоская мораль из этой истории состоит в том, что люди, которые не доверяют друг другу и себе, обречены.

 

 Из всего вышесказанного можно сделать еще один вывод: ни индивид, ни общество не могут поднять себя над землей за шнурки от собственных ботинок, хотя люди постоянно говорят, что пришла пора сделать именно это. До тех пор пока мы прилагаем -- физические или моральные -- усилия, чтобы улучшить мир или себя, мы просто попусту растрачиваем энергию, которая при других условиях могла бы быть расходована на осуществление того, что *может* быть сделано. Здесь мы не будем углубляться в тонкости ситуации, в которой мы находимся. Скажем только, что не лишена привлекательности даоская точка зрения на эту проблему, согласно которой мы *должны* пойти на риск и начать доверять себе и другим. Не случайно Лао-тзы, описывая идеальное общество, делает оговорку о том, что \"хотя у них имеется оружие, они не показывают его\", ведь оружие, очевидно, является естественным продолжением зубов, когтей и панцирей. Даоское видение природы не было сентиментальным. Иногда оно допускает использование насилия, однако делает это не без сожаления, потому что

 \"\"

 Лучший воин не похож на воина; Лучший боец не впадает в ярость. \"Дао-Дэ-Цзин\"

 

 В этом отношении конфуцианцы и даосы были единодушны. Ведь во главе всех добродетелей Конфуций поставил не праведность (*и*), а человечность (*жэнь*), которая представляет собой не столько благожелательность, как ее часто переводят, сколько способность быть полностью и искренне человеком -- хотя это качество Конфуций отказывается определять во многом подобно тому, как Лао-тзы не желает определять Дао.

 

 Подлинная человечность требует выдающихся свершений, и поэтому путь к ней труден. Ты не можешь ухватить ее руками и не можешь приблизится к ней, перемещаясь пешком. Тот, кто прошел по пути к ней дальше других, тем самым уже может быть назван \"истинным человеком\". Но можно ли приблизится к этому идеалу с помощью одних только собственных усилий? Поэтому, если мерить людей по абсолютному стандарту праведности [*и*], найти подлинного человека нелегко. Однако, если мерить праведность по обычным мирским стандартам, лучших людей вполне можно назвать праведными...

 

 Давно прошли те времена, когда можно было легко отыскать подлинного человека. Ведь только человек высших достоинств может достичь этого состояния. Поэтому он не критикует других людей за то, что не удается ему самому, и не обвиняет их в том, в чем они слабее его... Неподлинный человек не может должно жить в бедности, равно как и не может он долго оставаться зажиточным. Подлинный же человек счастлив и доволен тем, что живет в соответствии с принципами подлинной человечности, тогда как [мирской] мудрец считает, что такая жизнь дает какие-то преимущества... Человек высших достоинств идет сквозь жизнь, не стараясь предначертать своих будущих действий и не ведая никаких запретов. Он просто в каждый конкретный момент решает, как лучше всего поступить... Люди, которые стараются быть добродетельными во всех отношениях, на самом деле воруют добродетель.\"Ли-тзы\"

\"\"

Другими словами, подлинный человек {Обращаю внимание на то, что в процитированном отрывке слова \"человечность\", \"подлинный человек\" и \"человек высших достоинств\" обозначают человеческое существо любого пола. Слово *жэнь*, человек, в китайском языке не имеет признаков рода. В будущем предлагаю всем переводчикам с китайского использовать в этом контексте слово \"человек\" вместо слова \"муж\". Ведь мы же, в конце концов, переводим китайское слово *жэнь* как \"человечность\", а не как \"мужественность\". -- *Прим. авт.*} не является образчиком добродетельности, педантом и блюстителем нравов. Он понимает, что некоторые несовершенства так же необходимы для подлинной человеческой природы, как соль для приготовления вкусного блюда. С подчеркнуто праведными людьми невозможно жить, потому что они полностью лишены юмора, не позволяют всесторонне проявиться своему человеческому естеству и подвергают опасности себя и других, поскольку не осознают собственную тень. Подобно всем назойливым ханжам, они пытаются поместить мир в прокрустово ложе линейных предписаний и совершенно неспособны пойти на разумный компромисс. Во время войны они до смерти сражаются за безусловную капитуляцию и поэтому могут по имя великого принципа стереть с лица земли все, что следовало бы при эгоистическом -- и далеко не таком разрушительном -- подходе захватить и использовать для собственного блага. Таким образом, применение *у-вэй* в сфере политики состоит в том, что не следует навязывать человеческому естеству чуждые ему законы и сажать людей за решетку за \"грехи\", или преступления, в результате которых никто не пострадал. Доверие человеческой природе означает принятие ее хороших и плохих сторон. Ведь разве можно положиться на тех, кто не признает своих собственных слабостей?